— Ну что, бойцы невидимого фронта, бывшие спиногрызы и сиськососы, пришла пора показать, что вы оторвались от мамкиного хвоста и стали настоящими мышами! – Мышь важно прохаживался перед выходом из норы, двенадцать пар чёрных бусинок мышат с трепетом внимали каждому его звуку: — Цель: кусок сыра  на столе, задача: захватить и принести сюда. Вопросы есть?
— Я извиняюсь, а вот там…
— Что тут не ясно?! Вопросов нет! Первым по традиции доброволец. Кто?
— Я! – бравый, сбитый крупный мышонок выдвинулся вперёд.
— А-а… Крепыш. Я и не сомневался. Ну, пошёл!
Крепыш высунул нос из норы, принюхался. Затем быстро бросился вперёд. Петляя, как заяц, короткими перебежками, от укрытия к укрытию, перекатываясь и кувыркаясь, он, оглядываясь, застыл у ножки стола.
— Тьфу, клоун, — шептал про себя Мышь: — Насмотрелся телевизора, Рэмбо хренов. Столько лишних движений и потраченных сил. Теперь теряет время на отдых.
— Вообще-то ему больше «Команда Альфа» нравится.
— Разговорчики!
Тем временем Крепыш прыгнул на стол, но не достал. Зацепился за край скатерти и начал стремительно по ней карабкаться. Скатерть пошла вниз, а с ней и предметы, находящиеся на ней. Крепыш оказался на полу, облитый холодным чаем. Послышались шаги за дверью, Крепыш вскочил и изо всех сил помчался назад. Задыхаясь, он кубарем вкатился в нору, прямо в кучу мышат.
— Вот! – Мышь кивнул на Крепыша: — Вот вам пример как делать нельзя. Усилий масса, результата ноль. Можете его съесть.
— Ах! – ахнули все, Крепыш сикнул.
— Так. Задача усложнилась. Мужик в трусах ходит по кухне и орёт. Но сыр всё ещё на столе. Губошлёп!
— Я!
— Пошёл!
Губошлёп вздохнул, отодвинул мокрого Крепыша, побежал. Из норки он сразу свернул налево, под мойку. Вскоре он уже показался на подвесном шкафчике для посуды. Оттуда он переместился на холодильник.
— Неплохо, — отметил Мышь, наблюдавший манёвр.
С холодильника Губошлёп по бордюрчику кафельной плитки пробежал до подоконника.  До стола и сыра оставалось несколько шажков. Тут он столкнулся нос к носу с головой женщины, которая поднимала с пола опрокинутое Крепышом блюдце. Секунду оба, молча, смотрели друг на друга, затем голова завизжала.
— Уши! – успел крикнуть мышатам Мышь.
Команда означала акустическую атаку. Все попадали комочками, спасая перепонки. Упал и Губошлёп. Упал навеки, потому что его тут же накрыла деревянная скалка, в руках мужчины.
Из норы с ужасом наблюдали, как бездыханное тело товарища человек завернул в салфетку и брезгливо выкинул во двор через окно.
— М-да, — Мышь сурово оглядывал боязливо теснившихся мышат:
— Следующий!
— Это невозможно. Это невозможно сделать.
— Что?! Кто сказал? Худой? Кто ещё так считает? Молчите? Запомните, бестолочи, для мышей нет ничего невозможного! Я вам покажу, как это делается! Слюнтяи.
Мышь вышел из норы и не спеша направился к столу. Ругавшиеся мужчина и женщина заметили его. Мышата замерли. Сейчас их учитель погибнет, может быть даже более чудовищной смертью, чем Губошлёп.
— О! Смотри! Люся пришла!
— Люся!
Люди залепетали непонятные слова, взяли Мыша на руки, гладили, он довольно жмурился, шевеля усиками. Мужчина отломил ему кусочек сыра и отпустил. Мышь также не торопясь вернулся в нору, неся сыр в зубах.
— Ну? – оглядел он оторопевших мышат: — Вопросы есть?
Все в недоумении молчали, выпучив глазёнки.
— Люся? – спросил Худой.