Гюстав Маршан понуро брёл по бульвару, за ним спешил отвратительного вида голубь. Гюстав не мог уже два месяца написать ни строчки. Положение становилось критическим. Такое с ним было впервые. Он знал, что с мужчинами рано или поздно это происходит, но никак не мог предположить, что и его самого постигнет подобная неприятность. Каждый вечер он сидел за письменным столом с пером в руках, смотрел на лежавший перед ним девственный чистый белый лист, который, казалось бы, так и кричал ему в изнеможении: «Напиши на мне! Напиши!», но Гюстав не мог. Перо безвольно опускалось, лампа на столе тухла.
И вот он бесцельно бродил по городу. «Катастрофа», звенело у него в голове: «Чем же мне теперь заниматься по вечерам?». Тут из раздумий его вернула в реальность мерзкая птица, которая вдруг клюнула его в ногу. Маршан поднял голову и увидел перед собой яркую афишу, на которой размашисто было написано: «Семинар месье Курдюка. Творческий запор и способы его устранения. Вход 20 франков». Он решил, что ему показалось, вероятно не «запор», а «застой». Он снял очки, прочитал снова. Нет, всё правильно. Однако дороговато. Но столь точное определение его состояния так впечатлило Гюстава, что он понял, что сама судьба привела его сюда. И он решительно извлёк из кармана указанную сумму и вошёл в здание.
Голубь, рассчитывавший на дармовой опохмел, отчаянно сплюнул.