Истерзанное тело Мишутки лежало на полу станции в окружении шерифа, его помощников, работников железной дороги и старого охотника, который и нашёл в лесу жертву. Шериф приблизился к разорванному  рту и услышал, что тот прошептал на последнем дыхании:
— Штуша-Кутуша…
Колобок скривил пропитую физиономию. Он уже полировал клетчатым платочком обслюнявленную звезду на жилетке:
— Я так и знал. Значит, он вернулся. Соберите всю эту вату и поролон, заштопайте нашего пострадавшего. Готовьтесь, на рассвете облава. Проверте оружие.
Дядюшка Мокус почесал яйца:
— Давно его не было.
Колобок деловито побарабанил по рукоятке Кольта на правом боку:
— Всё, по домам. Сбор в пять на площади. Мурзилкин, приведёшь Хемуля, как приманка он не заменим. ..

Ранние весенние лучи хорошо освещали луг на опушке леса. Старый Хемуль прохаживался по невысокой траве и собирал гербарий.
Мокус ткнул Колобка в бок:
— Не нравится мне это.
— Спокойно. Главное выманить эту тварь на открытое место, а там не зевай. Он здесь. Если через четверть часа не выползет на поляну, мы с Мурзилкиным пойдём вдоль кустов к пруду, а ты следи за стариканом.
— Хорошо. Лишь бы ружьишко меня не подвело.
— Что, опять весь порох на фейерверк перевёл?
— Тихо! – Мурзилкин осадил обоих и показал пальцем в сторону леса.
Между тем Хемуль замер, как испуганный старый мерин и уставился туда же. Было слышно, как застучали его зубы. Три курка щёлкнули одновременно. Из чащи показалась тень. Она медленно и покачиваясь отделилась от лесной массы. Ещё через пять шагов тень выползла на свет и превратилась в существо. Хемуль бесчувственно лежал в луже собственной мочи, Дядюшка Мокус тщательно целился приближающемуся чудовищу в лоб.
— Обожди, — Колбок отвёл рукой ствол ружья в сторону.
То, что предстало их взору, не укладывалось в головах. Грязный, в окатышах, со следами плеши на боках; измученный оскал выдавал отсутствие большинства зубов, с котомкой через плечо и посохом в руках, поломанными некогда тигриными усами, худой комок шерсти прошёл ещё немного и упал.  Шерифу, его недоумевавшим помощникам и начинавшему приходить в себя Хемулю было слышно, как пришелец сквозь слёзы произносил только одно слово: «дошёл, дошёл…».
Колобок спрятал револьвер:
— Готовь свои пыхалки и салют, а ты открывай свою забегаловку пораньше. Сегодня в нашем городе праздник.
Противная улыбка расплылась на его довольной роже.

29 октябрь 2012