Капитан Зелёный не мог пошевелиться. Громозека намертво приковал его своими лапами к креслу. Профессор Селезнёв стоял чуть поодаль, ковыряясь в зубах именной золотой булавкой Зелёного «За Альдебаран», а профессорская дочь Алиса (вполне уже оформившаяся бестолочь) склонилась над капитаном с опасной бритвой и намыленным помазком.
— Побрей его без мыла, детка. Он же у нас крутой, — Селезнёв вытер булавку и приколол себе на комбинезон.
— Хи-хи-хи…, — захихикала Алиса.
— Гы-гы-гы…, — загыгыкал Громозека.
— У-тю-тю-тю, — девчонка запустила пальцы-червячки в бороду капитана: — Прекрасное далёко, не будь ко мне жесто-око…
Сверкнули очки профессора, блеснуло лезвие бритвы.
— Не надо!!! А-А-А!!!

Зелёный проснулся. Опять на полу.
Схватился за бороду. На месте. Потрогал булавку. Тут. «Проклятье. С ума сойду».
— Не спится?
— А? — Зелёный обернулся на голос.
В приоткрытую дверь каюты смотрели две головы.
— Я же говорила, он не спит, — недовольно буркнула голова Алисы и исчезла.
— Хм, — голова Селезнёва бросила завистливый взгляд на золотую булавку, нелепо улыбнулась и тоже скрылась.
Через секунду показалась огромная голова Громозеки. Она совершенно бесшумно вылезла из-за двери, замерла. Глаза-буравчики долго и неподвижно сверлили ничего не выражающим взглядом ошарашенного Зелёного, затем голова также бесшумно удалилась, дверь в каюту плотно закрылась.
«Всё это добром не кончится».
Капитан забрался в койку, хотя понимал, что сегодня уже не уснёт.