— Вот попали, а. Второй день лежим тут среди этих руин. Проклятый город. Всё ты: «Поедем, посмотрим слоников, посмотрим слоников». Посмотрела, слоников?
— Ну, откуда я могла знать, что именно в это время нападут инопланетяне?
— Щелкопёр! Бумагомарака! Сукин сын, графоман!
— Что такое, папа?
— Ты только взгляни. И кто такое печатает? И самое интересное кто такое читает? Мурло.
— Дайте-ка посмотреть. Это же «Война и мир». Толстой.
— Еврей?
— Э, да вроде нет. Вы где это нашли, Карл Иванович?
— Да вот тут валялось…
— Тише, кажется опять началось!
— Ой, кто-то бежит сюда! Зёзик, я боюсь!
В развалины, где залегло семейство запрыгивает запыхавшийся человек в резиновых сапогах. Семейные трусы удерживали от падения широкие подтяжки на голое тело.
— Так! Все патроны мне! Уходите! Я вас прикрою!
Он что-то хватает и скрывается.
— Что это было?..
— Ой! Он забрал мою косметичку.
— Перестаньте ёлозить, мама. Шурина разбудите. Тут и без него…
— Мне. Сберкнижку мне! Она мне сердце согреет…
— Ну, вот. Разбудили.
— Сейчас чья очередь в туалет?
— А мы что, по очереди ходим? Я не знал.
— Послушайте, где же этот человек в подтяжках?
— Очевидно, он нас прикрывает. Если я его правильно понял.
— Безобразие…
— Ой!
— Ложись!
За углом что-то грохнуло. По разрушенной улице понеслись разноцветные светящиеся шары. В небе начали вспыхивать вспышки.
Зёзик смотрел на свою жену, которая зажмурилась, прижалась к нему, и ему подумалось: «А всё-таки хорошо, что приехали. Так редко выбираемся куда-нибудь вместе».