— Как там погода, Джек? – спросил Семён, надевая комбинезон.
— Плюс двадцать два.
— Отлично. Плюс двадцать два отлично. Вот когда тридцать или сорок…
— Что, когда тридцать?
— Потеть начинаю. Застегни.
Джек помог облачиться Семёну в унты.
— И как вы, русские, заводите технику на таком морозе?
Семён усмехнулся:
— Ты мне лучше скажи, какой баран проектировал эту станцию? Мало того, что генератор глохнет два раза в неделю, он ещё и находится в трёх километрах от основного блока.
— Баран? А, шутка. Ты же знаешь, кто больше даёт на лапу, того проект и утверждают. Вложишь фунт, вынешь сотню.
— Знаю, — вздохнул Семён, тут он спохватился: — Бл… дь!
— Что такое?
— Покурить забыл.
— Покури, — Джек полез в карман за сигаретой.
— Да ладно, — махнул рукой Семён в зимней экипировке больше похожий на космонавта: — Я пошёл. Держи связь.
— Окей. И поцелуй от меня Лизетту!
— Всенепременно… Закрывайся.

— Как мы заводим, как мы заводим… А вот так! – Семён рванул ручку кривого стартера: — Вот так! Ну? Ё… твою м…ть!!!
Дизель вездехода проснулся, зарычал. Семён потушил паяльную лампу, отворил гараж. Взору открылась «бесконечная белая тьма», как называл эту планету Джек. Конечно, что этот англичанин мог видеть в своей Англии? Даже с Антарктидой, где они проходили аттестацию на тренировочной базе, это было не сравнить. Разница в гравитации, атмосферном давлении, уровне моря, а тут вообще нет моря. Пронизывающий колкий ветер, но зато снег! Снег как дома. Пушистый. Хлопьями. Снежинки идеальной завораживающей формы. Надо на Новый год Снеговика слепить. Если опять с Джеком на Рождество не упьёмся, как всегда, то… надо.
Вездеход грелся, ледяные узоры на его стёклах медленно исчезали. Датчики на панели приборов ожили, подёргивали стрелками.
— Эй, засранец, я выезжаю. Гараж открыт, я вернусь ко второму.
— Окей, Сэм, — ответила рация.
Семён включил первую скорость, машина поползла в темноту. «Ведь знает, сукин сын, что я терпеть не могу, когда он называет меня Сэм».
По небу то и дело мелькали хвосты пролетающих метеоритов. Звездопад к снегопаду.
«Вон покатилась вторая звезда, вам на погоны…», почему-то вспомнил слова из песни Семён.
Термометр показывал минус двадцать восемь за бортом.