Тот, кто говорит, что ревность – та же любовь, ошибается. Хотя она и рождается из любви, как зола из огня, но, подобно золе же, тушит этот огонь.

— С первой же минуты. С первой же минуты, как он встретился глазами с моей женой, я видел, что зверь, сидящий в них обоих, спросил: «Можно?» и ответил: «О да, очень!».
Я видел, что он никак не ожидал узнать в моей жене, в московской даме, такую привлекательную женщину, и был очень рад этому, потому что сомнения в том, что она согласна, у него не было никакого. Весь вопрос заключался в том, чтобы только не помешал несносный муж.
Если бы я был чист, я бы не понимал этого, но я, так же как и большинство, думал так про женщин, пока я не был женат, и потому читал в его душе как по-писанному.
Мучился я особенно тем, что я видел несомненно, что ко мне у неё не было другого чувства, кроме постоянного раздражения, только изредка прорываемого привычной чувственностью, а что этот человек, и по своей внешней элегантности и новизне, и, главное, по несомненному большому таланту к музыке, по сближению, возникающему из совместной игры, по влиянию, производимому на впечатлительные натуры, что этот человек должен был не то что нравиться, а несомненно без малейшего колебания должен был победить, смять, перекрутить её, свить из неё веревку, сделать из неё всё, что захочет.
Всё было так естественно и просто, что нельзя было ни к чему придраться, а вместе с тем я был уверен, что они сговаривались о том, как обмануть меня. Я этого не мог не видеть, и я страдал ужасно. Но, несмотря на то или, может быть, вследствие этого, какая-то сила против моей воли заставляла меня быть особенно не только учтивым, но ласковым с ним. Я должен был, для того чтобы не отдаться желанию сейчас же убить его, ласкать его. Я поил его за ужином дорогим вином, восхищался его игрой, с особенной ласковой улыбкой говорил с ним и звал его в воскресенье обедать. Странное дело, как действовало на меня присутствие этого человека.
Одно из самых мучительнейших отношений для ревнивцев (а ревнивцы все в нашей общественной жизни) — это известные светские условия, при которых допускается самая большая и опасная близость между мужчиной и женщиной. Надо сделаться посмешищем для людей, если препятствовать близости на балах, близости доктора со своей пациенткой, близости при занятиях искусством, живописью, а главное — музыкой. И что такого, в самом деле? Люди занимаются вдвоем самым благородным  — музыкой, безусловно, для этого нужна известная близость, и близость эта не имеет ничего предосудительного, и, разумеется, только глупый, ревнивый муж может видеть тут что-либо нежелательное.
А между тем все знают, что именно посредством этих самых занятий (в особенности музыкой) и происходит большая доля прелюбодеяний в нашем обществе!