Ну, с богом…
— Девчата!
— А? – обе одновременно испуганно обернулись, прижавшись друг к дружке.
— А не подскажете…
(Глаза в ужасе увеличиваются в размерах).
— … где улица Друсиловского?
Я уже просканирован, взгляды потеплели и начали наполнятся мозговыми потугами.
— Это Вам надо вернуться. По-моему вон тот поворот.
Та, что с кудряшками улыбается, ямочки, процесс пошёл.
— Нет-нет! Друсиловского здесь прерывается, — вдруг вклинивается возникшая не весть откуда девочка в дурацкой шапке с ушками, (и наверняка её имя – Лена, по другому просто быть не может): — А после сквера продолжается и проходит мимо базарчика.
— Спасибо. (Откуда тебя чёрт принёс…)
— Какого это ещё базарчика? Базарчик простилается вдоль трамвайной линии по проспекту Щорса, — поправил пожилой джентльмен с тростью.
— Какого-какого проспекта? – щурится девочка Лена.
— Проспекта Щорса, невозможный ребёнок. А Вам, мой юный друг, проще всего проследовать через подземный переход…
— Где ты тут переход видишь, отец? Окстись!
— Шо вы путаете мущщину? Улица акадэмика Друсиловского — это бывшая Калинина, после Карла Маркса, по Кирова, за Комсомольской, у Ёперного театра налево…
Я и не заметил как вокруг успел собрался целый консилиум, который бурно обсуждал все возможные варианты расположения искомого географического объекта и его координаты.
Точку попытался поставить маленький квадратный кореец в деловом костюме с портфелем. Он с умным видом включил в своём телефоне карту города, запросил улицу Друсиловского. После секундного замешательства агрегат выдал информацию, что улицы с таким названием не существует и тут же предложил уникальное средство для увеличения.
В возникшей паузе прозвучал недовольный баритон:
— Китайская фигня!
Кореец невозмутимо убрал телефон. Все осудительно посмотрели на баритон. Баритону стало стыдно.
— А посмотрите, пожалуйста, проспект Щорса есть? – ехидно спросила маленькая Лена.
Кореец достал телефон, все склонились над «оракулом».
Увлечённые поиском, мои милые отзывчивые горожане и не заметили исчезновения зачинщиков возникшего диспута.
Мы уже поднимались к кольцу, когда кудряшка-ночь спросила:
— А кто такой этот Друсиловский?
— М! – многозначительно загадочно м-кнул я: — Фигура не однозначная. Здесь налево. И если вы готовы выслушать, то…
— Мы готовы, — утвердительно заявила молчавшая до сих пор косичка-день.
— Ну, что ж, история безусловно достойная внимания. Итак, представьте себе Льеж 1885-го года. В ночь 30-го октября резные дубовые двери распахнулись, тяжёлая бархатная портьера колыхнулась под порывом ворвавшегося в спальню холодного осеннего ветра, свет от газового рожка на стене дрогнул, отобразив на обоях кривую мрачную танцующую фигуру Осборна Кокса….