Ганс вернулся домой с войны. Не насовсем. На заслуженный отпуск.
Он шёл по маленькой брусчатой улице родного городка и улыбался. В городке ничего не изменилось. Лавка мясника. Лавка сапожника. Прачечная. Аптека. Пивная.
Ганса встречали все. Он шёл к дому. Кокарда на его пилотке ярко отражала тёплое баварское солнце. И подобно самому солнцу светился Серебряный крест на его груди.
Мать с отцом не могли наглядеться и нарадоваться на сына. Они гордились Гансом. Каждый вечер в доме собирались гости, и каждый вечер Ганс упоительно рассказывал о том, как он получил эту награду.
Ганс служил в передовых частях и когда как-то их отряд вошёл во вражескую деревню, казавшуюся покинутой,  Ганс забрался на колокольню и стал бить в колокол. Ему всегда было интересно, как звучит колокол. Вдруг, на призывный звук стали сходиться люди. Старики и старухи, женщины и дети сбегались к колокольне, покидая свои укрытия. Командир отряда похвалил Ганса за смекалку. Теперь, заходя в очередное село, офицер сначала расставлял солдат, потом показывал Гансу на колокольню. Счастливый Ганс (ведь он так любил колокола) мигом взлетал наверх и над землёй нёсся пронзительный звон. Вновь пустое селение оживало, старики и старухи, женщины и дети выходили к Гансу. «Кысы собрались», смеялся лейтенант и давал отмашку. Стрекотали пулемёты и через минуту всё заканчивалось. «Ты наш крысолов», хлопал по плечу Ганса лейтенант и отряд направлялся дальше. И так в каждой деревне, в каждом селе. Глупые дикари, как зачарованные крысы шли на звук дудочки, шли на звон, затем стрекотали пулемёты. Снова и снова. Снова и снова. И вот Ганс рассказывал как его вызвали в штаб и генерал лично вручил ему Серебряный крест и наградил недельным отпуском без учёта дороги.
Земляки с почтением внимали удивительному повествованию. Отец довольно кивал, покуривая трубку, мать смахивала слёзы восторга.
Неделя закончилась и весь город провожал бравого Ганса назад на войну. Ганс пообещал, что уже весной он вернётся и уже насовсем. «Гип-гип, наш славный Ганс!», кричали вслед поезду, уносящему героя на восток.
Наступила весна. Но Ганс не вернулся. Ганс не пришёл домой. А пришли страшные, угрюмые люди. У них на груди горели не кресты, а звёзды. Горели не как солнце, а как кровавое зарево. Люди строем проходили по маленькой брусчатой улице городка. В городке ничего не изменилось. Лавка мясника. Лавка сапожника. Прачечная. Аптека. Пивная.
Мама Ганса протягивала к ним руки, показывала портрет своего сына и спрашивала: «Где? Где мой Ганс? Скажите, пожалуйста, где мой мальчик?». Но угрюмые люди молча шли мимо. Шли на запад.