Стоим мы как-то с Лёхой на тротуаре. Да не, ты его не знаешь. Умер Лёха, убили. Не на войне, не на дуэли, так, походя, по пьяни. Значит, стоим мы как-то с Лёхой на тротуаре, курим, созерцаем, а по той стороне улицы проходит цыпа. Ну, реальная такая цыпа. Губастенькая, жопастенькая, ножками длинными цок-цок, высокая, завитки в такт цок-цоку кокетничают.
— Эх, — вздыхает Лёха: — Ебёт же кто-то таких…
— Хм, — удивляюсь я: — Вот таких-то и ебут. А вот таких кто-то же ебёт, — киваю я на антицыпу, которая шлёпает навстречу цыпе.
Круглая, косолапая, бока в такт шлёпам подпрыгивают, брови бульдожьи дёргаются, глазки свиные в кучу, для полной гармонии не хватает только бородавки на носу, и усов. А нет, есть. Есть бородавка.
— Да, — соглашается Лёха задумчиво: — На всякий горшок найдётся своя…
— Крышка?
— Жопа.
Что? К чему это я? Так.
Вспомнилось.