Охотники лежали в ложбине, ожидая рассвета, отгоняя от себя мошек ветками можжевельника.
— Капский луг – самое лучшее место для охоты на солнечных зайцев. К нему примыкает Сосновый лес и когда солнце поднимается над его вершиной, их тут пруд пруди. Ковач погонит их от леса к ручью, где их встретит Профессор, а тут уж мы с Вами на чеку, — Бользан поправил галстук – бабочку: — Что это у Вас? «Экспресс», вертикалка? А патроны?
— Картечь, — неуверенно ответил Йозеф.
— Вы что на слона собрались что ли? А как Вы одеты! Джинсы, камуфляжная куртка, эта бейсболка чудовищная!
— Вы же сказали, мы едем на охоту.
— Право Йозеф, да Вы распугаете нам тут всю дичь. А заряжать надо было шариковым перцем.
— Чем? Каким перцем?
— Ну, или на худой конец морской солью.
Запах сырой травы, хвои, оранжевый восход, пение первых птиц, журчание ручья, где-то недалеко. Как давно Йозеф не испытывал такого единения с природой.
Бользан перевернулся на спину, подперев щёку рукой:
— Завидую Вам. Первый раз. Первая охота.
— Да.
— А хотите, я покажу Вам свою коллекцию?
— Она… при Вас?
— Я с ней не расстаюсь, — Бользан достал из нагрудного кармана зеркальный альбомчик, раскрыл и направил на соседнее дерево. На стволе дерева появился солнечный кругляк: — Вот, этого я подстрелил в Черногории, не крупный, но очень редкий экземпляр, — перевернул страницу: — А этот из русской тайги. Видите, он с белым оттенком. Этот наш местный, этот из Каракум, есть такая пустыня. А ведь там они практически не водятся. Просто повезло, но жемчужина моих трофеев этот. Шотландский фиолетовый! Большая редкость. Был по случаю в Лондоне и вдруг вижу: прямо по Пикадилли скачет такой мордатый. Я за ним. До самого Адмиралтейства! Не поверите, голыми руками! Хотя, если честно, то…, — Бользан захлопнул альбом: — Предпочитаю охоте рыбалку. Удить потопленные корабли.
— Что, простите, удить?
— Затонувшие корабли. Это куда интереснее и азартнее. Главное это леска и наживка. Только ни в коем случае не используйте старые английские соверены, главная ошибка новичков. Лучше всего берёт на серебряную крону времён короля Леопольда. Если надумаете, я уступлю Вам из своего запаса. А как приятно шариться в брюхе выуженного судна! Чего там только нет! Однажды я вытащил Голландский капер приблизительно девятнадцатого столетия, и, представляете…
Внезапно Бользан схватил Йозефа за грудки и зашипел, брызгая слюнями:
— Вы что! Сукин кот! Тоже считаете, что во всём виноват Волан де Морт!? А???
— Э-э-э…
Со стороны леса хлопнуло два выстрела.
— О! – оживился Бользан, отпуская куртку Йозефа: — Это Ковач!
Ещё два выстрела.
— Дуплетом лупит, болван.
Они высунули головы из своей засады и стали вглядываться в поляну. Солнце уже поднялось над верхушками деревьев, и тут Йозеф увидел как два светлых пятна стремительно проскользили по траве через луг. В след за ними из леса выскочил рассыпающий проклятья и чудовищные ругательства Ковач, обутый в путающиеся у него в ногах допотопные ботфорты, с короткоствольной двустволкой наперевес. Он на скаку заряжал ружьё.
— Полукругом сади! – заорал возбуждённый Бользан: — Полукругом! С разбросом!
Было видно, как Ковач присел на колено, приложился к ружью и пальнул в тот самый момент, когда его добыча исчезла в зарослях ручья. Тут же из зарослей раздался душераздирающий вопль. Ковач опустил ружьё и недоумённо замер. Бользан и Йозеф кинулись к ручью.
Оттуда на четвереньках уже выползал стонущий Профессор.
— Ох! – он распластался у ног подоспевших друзей.
— Что такое, дружище?
— Прямо в задницу! – промямлил Профессор: — Он засандалил мне прямо в жопу…
— Какого чёрта Вы не стреляли, Профессор, я гнал их прямо на Вас! – злился подошедший Ковач: — Вечно Вы медлите, раззява! Нечего подставлять свой барабан под перец, тащим его в машину, друзья!
— Ох, опять…
Йозеф и Бользан тащили подстреленного Профессора к джипу, а Ковач всё негодовал:
— Такую парочку упустили! Вы видели, Йозеф? Перламутровые! Да такое раз в жизни бывает и на тебе! Бользан под руку орёт, ещё меня стрелять учить будете!  Профессор опять, наверное, на бабочек загляделся! Но Вы видели, Йозеф, видели? Перламутровые!
— Да, — ответил доктор Йозеф, укладывая Профессора на заднее сиденье: — Я видел. Действительно перламутровые.