Пока я изыскивал остатки горючего, параллельно выслушивая, что живу, видите ли, как медведь-бирюк в грязной берлоге, Александра по-хозяйски организовала две чашки чая и даже отыскала пакетик с прошлогодними сушками.
Грызя железобетонные сушки и хлюпая кипятком, проболтали мы довольно долго. И более всего меня поразило, как она разговаривает. В её речи компактно укладывались и старорежимные выражения, явно заимствованные из классической литературы (очевидно всё ещё вбиваемой в школах и прочих богоугодных заведениях), и современные словечки, значения которых я угадывал исходя из контекста, и философские фразы, коими во многообразии изобилуют статусы пользователей социальных сетей. Девице оказалось аж четырнадцать лет, хотя при свете она выглядела на полноценные двенадцать. Учёбу она ненавидела, на парней плевала, обожала принцессу Бубльгум, совсем не обожала своего отца и мечтала, когда у неё будет свой ноутбук, запустить свой канал с подкастом о человеческих причудах. Вскоре мне показалось, что я знаю её всю жизнь.
  — А я ведь тебя помню. Только совсем маленькой. Ты дочь Лары. Только вы вроде без отца жили.
— Как мама умерла, папаша сразу объявился.
— Обижает? Может мне с ним поговорить?
— Вот ещё.
— Хотя, что я ему скажу. Я его что-то и не видел ни разу. И это, перестань в окна лазить. Расшибёшься когда-нибудь. Номер мой запиши, звони.
— Да, Вы только телефон хоть иногда заряжайте.
— Я попробую.
— А Вы прикольный. Пора. Только окно не закрывайте!
— Куда? Дверь же есть!
Но Саша уже скрылась в окне.
— Прям человек-паук. Деваха-паучаха. А ты что вылупился? Это ты мою селёдку позавчера спёр?
Мистер Писюн сделал сладкие потягуши и замурлыкал.

Покажется странным, но мы хоть и не часто, но перезванивались. Иногда она заходила ко мне, когда через окно, когда через дверь. Не знаю почему, она делилась со мной всякими глупостями, и, скорее всего, ей самой и придуманными. Я с видом бывалого пресыщенного бонвивана рассказывал ей дурацкие истории из прошлой жизни. Короче говоря, каким-то чудом мы вдруг поняли, что мы, оказывается, кому-то нужны. Мы можем быть кому-то небезразличны и даже интересны. И не кому-то, а друг другу. Такие вот два непутёвых создания, у одного из которых всё уже позади, а у другого всё ещё только начинается.