Развели тут детей и котов! Собаке погулять негде!

— Ваше Величество, что же такого, что посол столь категорично выразился о заднице, простите, о филейной части Вашей супруги, нашей наипрекраснейшей королевы? Вы могли бы проявить мудрость и, так сказать, дальновидность и принять это как изысканный комплиментарий.
— Если бы этот, как Вы с искренностью выразились, мой расторопный советник, комплиментарий был бы обращён к моей жене, мне было бы на это глубоко и наплевать. Но всё дело заключается в том, и именно в том, что прощелыга произнёс весьма недвусмысленный, как это у них называется – спич, тыча пальцем мне в лицо! И поверьте, на сей раз со всей внимательностью приму Ваш совет и проявлю и мудрость, и дальновидность. На кол этого любителя филейностей! Путь посидит и в полной мере ощутит все прелести, которые предоставит эта процедура его жопе!
— Но не выдержим мы войну, Ваше Величество!
— Задета честь государя. А значит честь государства. А значит и всего народа! Так! Объявить мобилизацию! Каждой деревне предоставить по десять человек, сто пудов зерна и одну лошадь! Курсантам дать младшие офицерские звания и распределить по округам! Флоту незамедлительно покинуть… э-э, где он там сейчас, и блокировать противника с моря! Гвардии переодеться в гражданское, проникнуть под видом туристов на вражескую территорию и начать диверсионно-партизанскую деятельность! Всем военнообязанным носить фиолетовые банты, чтобы можно было их отличать во время баталии. Выступаем через четырнадцать минут!
— Ваше Величество…
— Корону мне и коня! Корону за коня!
Король надел ушанку, вскочил на деревянную лошадку и, прицокивая, отгарцевал в спальню. Королева (девочка шести лет), которая закончила сосредоточенно ковырять в носу, сказала: «Дурак» и проследовала за мужем.
— Ну? Что? – озабоченно спросил заглянувший гофмаршал.
— Кажется обошлось, — вздохнул советник: — У Вас папироски не найдётся? Схожу, покурю, — советник кивнул на уборную.
— Нет! – закричал что было сил гофмаршал, хватаясь за голову: — Нет! Нет!
— Что ж, нет, значит нет. Фас, — сказал советник большой собаке, лежавшей у его ног.
Пёс лениво поднялся, тряся аксельбантами и яйцами, потрусил за скрывающимся гофмаршалом.
— Однако, если он сейчас такие кренделя выкидывает, чего же прикажете ожидать, когда Его Величество достигнет совершеннолетия? – шталмейстер протёр взмокший лоб платком.
— Вся надежда на супругу. Умнейшее создание. Барышня не без способностей.
— Это лирика, господа, — начальник гвардии с трудом пытался представить себя в гражданской одежде, с фиолетовым бантом на голове, пускающим под откос телеги в тылу врага: — Что с послом делать? На кол сажать?
— Всыпать ему по известному месту и направить к папаше и мамаше. Погостил и хватит. По правде сказать мне весь этот детский сад уже по сию пору, — советник приложил ладонь к подбородку.
— Значит, воевать не будем? – поинтересовался гофмаршал, которого принесла в зубах собака.
Дверь спальни распахнулась:
— Его Величество желает карамельки и пастилу, — королева презрительно оглядела невозможных взрослых дядек застывших при её появлении: — Дураки…
— Ав! Ав! – авкнула собака, гофмаршал упал на пол.