— К доске пойдёт…, — ручка двигалась то вверх, то вниз по странице классного журнала: — К доске пойдёт…
Ольга Анатольевна любила этот момент. Она периферийным зрением наблюдала, как пригибались ученики, пытались прятаться за учебники (детская наивность), кого-то рвало со страху. Наслаждение, испытываемое ей от процесса, учительница истории описать не смогла бы.
— К доске пойдёт… Щукин!
— А! – Щукин выпал из-за парты, распластался на спине, выдохнув: — Э.
— Ну-ну-ну. Хватит спектаклей. У тебя же одни двойки, Щукин.
Щукин не подавал признаков жизни.
— Так, Авдеев, Кулибин, тащите этого симулянта сюда.
Двое семиклассников подхватили тело и понесли к доске. Щукин мгновенно очнулся, пытался вырываться, нецензурно обзывал одного известного египетского фараона. Но оказавшись у доски, внезапно стих и обречённо уставился перед собой.
— Семёнова Леночка, давай, детка, — поправила очки Ольга Анатольевна.
Красивая девочка с бантиками в жидких косичках встала, извлекла из сумки внушительных размеров револьвер, стала наводить его на Щукина.
Бабах! Авдеев сложился пополам и пал к ногам Щукина.
— Правее, Леночка и повыше, — дала коррекцию учительница.
Бабах! Кулибин с прострелянной головой рухнул подле Авдеева. Освобожденный из-под стражи Щукин с ужасом смотрел на одноклассницу, которая прищурив левый глаз, высунув от напряжения розовый язык тщательно выцеливала его лоб.
— Леночка…
Бабах! Бабах!
Не закончившая начатое предложение Ольга Анатольевна с максимально возможным удивлением оглядела появившиеся на её белоснежной блузке два алых пятна, перевела запотевший взгляд на трясущегося у стены Щукина:
— Везучий. Сука.
С этими словами её грузная туша, увлекая за собой содержимое стола, грохнулась на пол, испустив предсмертный стон и попутно испражнившись.
Последующие глухие щелчки засвидетельствовали, что оружие разряжено, Щукин облегчённо вздохнул, Семёнова с досадой бросила револьвер обратно в сумку.
Раздался звонок.
Класс загалдел.
Ученики торопливо собрались и поспешили в спортзал на урок физкультуры. Физрук Андрей Андреевич не любил опозданий.