— Ах, пора, — Прелесть оглядела себя в зеркале, вдруг наморщила носик: — У-у…
— Что такое? – спросил Котик, пристроившись сзади.
— Да как представлю, что опять надо проходить мимо  этих тёток у подъезда. Даже не здороваются в ответ никогда. Просто игнорируют, будто  бы я вообще не существую. Так обидно.
Котик обнял Прелесть:
— Просто они завидуют. Когда-нибудь и ты станешь такой.
— Я? Никогда! Что ты улыбаешься?
— Ничего. А по поводу тёток… Это решаемо.
— Только не убивай их, пожалуйста. Ну всё, пора, пора, а то опять опоздаю. Гамадриловна меня съест! Чмоки.
— Доброе утро, — пожелала Прелесть, проходя мимо скамейки оккупированной «тётками». Те на секунду замолкли, затем продолжили прерванный несуществующим существом разговор, как вдруг…
Окно четвёртого этажа распахнулось, в нём появился полуголый Котик. Котик крикнул вслед Прелести:
— И трусы свои забери!
Фразу сопроводил взмах руки и громкое хлопанье закрываемой рамы.
Ошарашенные тётки взглядами сопроводили полёт невидимых трусов. Судя по возможной траектории, они должны были приземлиться на голове Прелести, которая шла к остановке, как всегда в наушниках, не подозревая о происходящем за её спиной.
— Знаешь, так странно, — сказала Прелесть ночью Котику: — Тётки со мной поздоровались, спросили как дела. Оказывается, они знают моё имя. И не такие они и противные. У тёти Люды два внука уже, а у Татьяны дочка в консерваторию поступает скоро. У Ларисы муж алкоголик, но говорит, что очень добрый и глупый. Тётя Галя, между прочим, нас с тобой в воскресенье приглашает на чай. Она в третьей квартире живёт. Ну, что ты смеёшься?
— Да так… Действительно странно…