Толстяк вышел из летнего кафе и не спеша направился к парку, заложив руки за спину, сверкая лакированными башмаками невероятных размеров.
— Идём, — Поль стиснул ладошку Кло, потащил за собой.
— Мы целый день следим за ним. Зачем? Я устала.
— Тихо!
Они перебегали зигзагами от дерева к дереву, следуя за толстяком в котелке, оставаясь незамеченными.
— Сейчас он свернёт на аллею и пойдёт к пруду.
— Ну и что?
— Тихо!
Толстяк протёр лоб платком, свернул к пруду. Прячась за кустами Поль и Кло двигались, пригнувшись, параллельно. Толстяк остановился у пруда, огляделся.
— Тихо!
— Да я итак молчу!
— Смотри.
Толстяк долго созерцал воду. Тяжело дышал. Чесал в штанах. Протирал лысину, приподнимая котелок. Сморкался в огромный платок. Кряхтел.
— Ну?
— Ты, что, не понимаешь?
— Что я должна понимать?
— Это не человек. Это – тюлень!
Кло внимательно посмотрела на толстяка, потом на выпученные глаза Поля:
— Отпусти мою руку.
— Смотри же.
— Мне больно, пусти!
— Куда же ты?
Кло встала и устремилась прочь, выдав их местоположение.
— И никогда не звони мне больше!
— Кло!
— Баран…
Фигурка Кло скрылась.
— Динь-динь-динь!
Поль обернулся. Толстяк стоял рядом, покачивая жирными пальцами колокольчик у своей физиономии. Мерзкая улыбка головы-задницы расплылась, закрывая щеками маленькие блестящие глазки.
— Динь-динь-динь! – повторил толстяк в тон колокольчику, затем сложил его во внутренний карман и, заложив руки за спину, отправился обратно по аллее от пруда.
— Я знаю, что ты тюлень! – крикнул ему вслед Поль, утирая выступившие слёзы.
— Динь-динь-динь, — отозвался, не оборачиваясь, толстяк.

— Ну, возьми же трубку, сука! – орал в таксофон Поль.
— Абонент отключен или находится вне зоны действия сети, — в который раз сообщил приятный женский голос с бельгийским акцентом.