Персианов вошёл в полумрачный зал. У окна стояла фигура в чёрном. Женская точёная фигурка в чёрном вечернем платье. Её силуэт отчётливо вырисовывался на фоне исчезающего заката. Убранные тёмные вьющиеся волосы закрывали обнажённые плечи и открытую спину.
— Выставка начнётся утром, — произнёс бархатный голос, от которого у Персианова по животу пробежали горячие мурашки.
— Мне сказали, я могу увидеть автора и я осмелился потревожить Вас.
— Увидеть? — не оборачиваясь удивлённо спросила женщина и тихо хихикнула.
— Неужели это Вы создатель тех великолепных произведений искусства, которыми заполнен музей? И все скульптуры — творение ваших рук?
— Пожалуй, можно так сказать.
— Я поражён. Позвольте же засвидетельствовать своё полное восхищение Вашим гением. Обернитесь же, молю Вас!
Она обернулась.
Огромные чёрные глаза сверкнули в свете канделябра.
На лице появилась чуть заметная улыбка.
Локоны её волос как-будто шевельнулись, то ли под дуновением ночного ветра, то ли это Персианову почудилось. От представшей его взору красоты у Персианова перехватило дыхание. На мгновение его даже ослепило. Он протянул к ней руки, открыл было рот, чтобы сказать что-то самое важное, но понял, что не может проронить ни слова и не может пошевелиться. Время остановилось.
Женщина щёлкнула пальцами. Дверь тихонько скрипнула:
— Прикажете забирать? — осторожно спросил Феклист.
— Да.
— Куда его?
— М-м, — она поиграла ноготками в волосах: — Куда-нибудь. Не знаю. Пока в загашник. Думаю до весны он не понадобится.
— А! «Весенняя коллекция»?
— Ага.
— Понимаю. Ребяты! Выносите! В запасник. Только Вы, сударыня, это, кхэ-кхэ…
— Да-да, — она отвернулась к окну.
Двое мужичков забежали в зал, подхватили недвижного Персианова и, стараясь не отрывать глаз от пола, быстро выволокли вон.
— Запишем. Номер три тысячи четыреста тридцать четыре. Ну-с, приятных, так сказать… Э, завтра в десять, значит, открываемся?
— В десять.
— Спокойных снов, — Феклист исчез за скрипом двери.
— Ах, — устало вздохнула женщина: — В такую ночь и спать.
Она смотрела в небо, и звёзды отражались в её зрачках.