Тёмный вестибюль остался позади.
— И правильно говорят: «на миру и смерть красна». Жизнь театр, мы актёры. Вот была бы сейчас рядом какая-нибудь Салли или Молли, разве позволил бы я себе усомниться, нет. Свербело бы в заднице от страха ещё сильнее, но не было бы уже варианта убежать. Определённость успокаивает. Когда один, появляется выбор, а выбор всегда отягощает.
Том остановился перед третьей дверью.
— Так, швейцара и консьержку прошёл, что теперь?
Он открыл дверь. В просторном светлом холле на него смотрел доберман.
— Хм, всего-то? – Том достал пистолет, направил на собаку, нажал спуск, раздался щелчок.
— Ага, не так всё просто… Хороший пёсик.
Пёсик не оценил комплемента. Он бросился на Тома, целясь в горло. Левой рукой пришлось пожертвовать, правой Том заехал псине по голове рукояткой пистолета. Собака упала вместе с Томом, но руку не отпустила. Том бил, пока зверь не замер. Потом бил по зубам, чтобы высвободить руку.
— Надеюсь, тебе делали прививки….
Пройдя через холл, он поднялся по лестнице, остановился перед четвёртой дверью.
— Ну, теперь уже отступать поздно, — похлопал по карманам, достал гранату: — Не будем экспериментировать…, — выдернул чеку, приоткрыл дверь, забросил.
Раздался то ли детский, то ли женский визг.
— Вот чёрт…
Хлопок. Дым. Том вошёл. По полу, пачкая ковёр кровью, полз толстый здоровяк в балетной пачке и пуантах. Под роялем крутился и скулил такой же, в чёрном фраке.
— А… Братья Дуби, и вы здесь, — Том подобрал дробовик лежавший у инструмента, всадил по заряду обоим, подступил к следующей двери. Тишина. Толкнул. Вошёл.
Перед Томом простёрлась большая мраморная площадка уставленная цветами, колоннами, покрытая прозрачным стеклянным потолком, сквозь который ярко светило солнце и смотрело потрясающе синее небо. В центре площадки находился бассейн. В бассейне плескались дети, женщины и мужчины. Такие радостные и счастливые. Кричали и смеялись. Кто-то учил плавать своё чадо, другие играли в мяч.
Тут они заметили Тома. Сразу всё смолкло.
— В бильярдной «У Джона» стирают трусы? – серьёзным тоном спросил Том.
Откуда-то слева к Тому подскочил голый мальчишка, лет пяти, и, всадив ему в ногу нож, убежал противно хихикая.
— А! – Том упал на зад: — Купидон, ты промахнулся! – бросил он вслед кривоногой фигуре.
Из бассейна начали вылезать и направляться к нему. Мокрые и неотвратимые.
— Ну, это вряд ли, — Том подполз к стене спиной, поднял ружьё.

Так долго шёл вперёд, чтобы вернуться? И почему решил, что твоя жизнь ценнее других? Печальный постскриптум, эпилог, эпитафия, эпикриз. Один плюс один равно ноль с минусом.
Как волнительные колебания от брошенного в воду камушка всегда будут идеально круглыми.
Как голос ухоженного очкастого пидора из телевизора:
— После короткой рекламы вы узнаете, что же произошло и чем закончится эта история. Не переключайтесь!