Шарль и Кати шли по брусчатой мостовой. Кати держала Шарля под руку, положив голову ему на плечо. Тёплый мартовский ветер слегка колыхал её завитки у розовых ушек. Её лицо можно было назвать счастливым.
Шарль был, напротив, сосредоточен, хотя детский взгляд выдавал его волнение.
Они остановились напротив здания театра варьете.
— Всё-таки странно, что аукцион будет проходить именно здесь, — сказал Шарль.
— Ах, милый, не всё ли равно где? Я так рада за тебя!
— Да. Знаешь, мне и самому не верится. Неужели мои работы, наконец-то, начнут приносить дивиденды. Да и купит ли их кто-нибудь?
— Конечно, — Кати поцеловала его в бородатую щёку: — Ты ведь гениален. Я всегда твердила тебе об этом. Теперь об этом узнает весь Марсель, а впоследствии и весь мир.
Столь восторженный оптимизм вдруг передался и Шарлю, в его воображении поплыли картины, как его принимают лучшие дома, ему заказывают портреты самые знатные семейства и даже короли, как он с Кати совершает кругосветное путешествие на белоснежном паровом корабле, и она в том белом платье о котором так мечтала, и они будут жить в большом доме в Ницце, его работы выставляют в Лувре, Метрополе, Эрмитаже…
— Месье Шарль! О, Кати, Вы очаровательны! – к ним подбежал Падижон: — Месье Шарль, я Вас заждался. Торги начнутся с минуты на минуту. Я вижу, Вы взволнованны. Да и я, чёрт побери, тоже взволнован не меньше Вашего. Каких трудов стоило созвать столь именитую публику.
Тучный, но ловкий Падижон кружился вокруг Шарля и Кати, не переставая жужжать:
— Какие люди! Какие люди! Эстеты! Истинные ценители! Но самое главное – состоятельные! Ах, да, — Падижон замер на месте, глядя Кати прямо в декольте. Кати это смутило, она прикрылась ладошкой.
— А? – очнулся Падижон: — Ах, да! Есть один нюанс, — он подхватил под руки Шарля и Кати, повёл к дверям: — На торги выставляют только одну картину.
— Одну? Но почему? – почти отчаянно изумилась Кати.
— Таковы условия организаторов.
— А разве Вы…
— Я всего-навсего посредник.
— Какую? – единственное, что спросил Шарль.
— «Палантельские миндианы».
— Ах.
— Идём, — Шарль решительно потащил Падижона и Кати в здание.
— Да! Да-да-да, друзья мои! – высморкался Падижон на ходу, едва успевая за Шарлем и Кати: — Вперёд! К успеху, славе, богатству! Ура!
В этот момент из-за угла вывернул духовой пожарный оркестр и со взмахом концертмейстера заиграл «Марсельезу».
Под эти патриотические звуки Шарль, Кати и застрявший между ними Падижон, торжественно вошли в варьете.