— Светает…  Ах, как скоро ночь минула…, — театрально произнёс барон, почёсывая бородку.
— Какая страшная сказка, — графиня Эмилия утирала стекавшие по её щекам слёзы платком: — Несчастная. Несчастная принцесса.
Мужчины переглянулись. Граф сделал им жест, что всё, мол, в порядке, поднялся:
— Однако, и правда, скоро рассвет. Пора, господа. Пора. Бурвинек, не забудьте пулемёт. Грюн, Зюзя жива?
Грюн погладил кудряшки спящей на его коленях Зюзи:
— Спит. Я возьму её.
Графиня, всхлипывая, подмела с пола окурки, гильзы, битое стекло, веник и совок спрятала в угол. Барон повозился под столом, ставя растяжку:
— Всё.
— Что там? – спросил граф.
— Жирная сволочь Крюг вернётся за своими тапочками и встретит сюрприз. Неожиданный и приятный.
— Разумно, — согласился граф: — Вы как всегда предусмотрительны.
Они вышли из особняка.
Барон, извинившись, тут же пропал в кустах.
Граф ловко накинул на голову цилиндр, под руку с ним шла опухшая от рыданий графиня.
Грюн нёс на руках не приходящую в сознание Зюзю, как котёнок она свернулась клубком и сладко мурлыкала во сне.
Бурвинек нёс на плече пулемёт. Он похлопал по карманам в поисках зажигалки, вдруг вспомнил:
— Постойте!
Остановились.
— Мы забыли про Пандуса!
— В самом деле? – удивлённо спросил граф: — Послушайте, братец Грюн, во всей Вашей истории мне остался не ясным только один момент, — граф свободной рукой подхватил Грюна под локоть и все не спеша зашагали по заросшей аллее.
— Что же именно?
— Сцена в замке…
— А, вот она, — нашёл Бурвинек зажигалку и поспешил следом.
Отстегнувшаяся подтяжка то и дело неприятно подхлёстывала его по жопе.