Бойня в Черевичках.
(основанно на реальных событиях)
— Тише! Не сопеть! Перекличка. Иржик, сынок?
— Здесь.
— Агнеша?
— Тут.
— Дед. Дед где? Пан Грувич?
— Он в туалет пошёл.
— Старый хрен сейчас всех распугает!
— Не говори так о моём папе!
— Папа… Хорошо, что маму твою будить не стали.
— Это он о ком, Агнешка?
— О Вас, мамаша.
— Ладно, не шуметь! Пани Грувич, раз уж припёрлись, караульте в коридоре. Значит диспозиция такая: как только врываемся, Агнеша, ты сразу включаешь свет. Иржик со мной. И понеслась! Бить всех без разбору!
— Я тоже в туалет хочу.
— И я…
— Цыц! Оружие к бою! Ну? Готовы? Пошли!
Глава семейства осторожно открыл дверь на кухню. Он попытался разглядеть что-либо в кромешной тьме. Сзади неожиданно громко раздался звук спускаемого сливного бачка и треск падающей седушки унитаза.
Тут же вспыхнул яркий свет, который больно ударил по глазам, ослепляя отряд. Владислав успел заметить только быстро разбегающиеся тени.
— Вперёд! В рукопашную! Пленных не брать! — он ринулся в атаку, размахивая тапком и лупя им наугад.
Вскоре он почувствовал, что попал во что-то мягкое, услышал, как заорал сын, звон бьющейся посуды и грохот падающей мебели.
— Иржик!
— Мама!
— Агнешка!
— Эй, вы чего там делаете? Сберкнижку мне!
В воздухе резко завоняло. Наконец, Владислав увидел, как его обожаемая супруга, Агнешка, с боевым кличем влетела в кухню с двумя баллончиками дихлофоса. Она садила с двух рук, по-македонски, налево и направо. Мощная струя отравы ударила прямо в лицо и пан Владислав, покачнувшись, рухнул на тёщу, которая надевала на Иржика противогаз…
— А… Где я?
— Дома, где же ещё? На своём ненаглядном диване. Светает уже.
— А-а… Потери?
— Хрустальная салатница, та, что нам подарили на свадьбу, любимая мамина чашка с медвежонком, у Иржика шишка на лбу, это ты ему тапком засандалил, ну и папаша, седло на унитазе в конец угробил…
— К чёрту седло! Сколько мы их положили? Ну?
— Ой… Мамаша, сколько там насчитали?
— Тридцать два.
Из кухни вышел Иржик (почему-то всё ещё в противогазе), на железном совке, который он протянул перед собой, возвышались тёмной кучкой останки поверженных врагов; их усики и противные, у некоторых ещё шевелящиеся, лапки.
Сразу про тараканов догадалась)))
— Безобразие...
