— Ну, Суриков, что на этот раз?
— Бенедикт Игдович! Это гениально! Я узнал, что у Вас не хватает материала в детский раздел?
Бенедикт Игдович подозрительно посмотрел на Сурикова:
— Ну-у, да-а…
— Сказка. Восемьсот знаков! Называется «Чудовища!».
Суриков уже держал в руках свежераспечатанный экземпляр своего творения и горящими глазами смотрел на своего редактора.
 Бенедикт Игдович крякнул, недоверчиво поёрзал в кресле:
— Ну, не знаю. Восемьсот знаков нам как раз кстати на последнюю полосу. «Чудовища!» — банально как-то…
— Название можно откорректировать, — не растерялся Суриков.
Ещё раз, взглянув на недобитую вёрстку журнала в мониторе и вспотевшие очки Сурикова, редактор ежемесячника «Weekend» решился:
— Читай.
Секунду Суриков не поверил  услышанному. Он стоял, не изменив положения тела: полураком.
— Ну, читай уже, читай!
Теперь, когда мысль о слуховой галлюцинации не подтвердилась, автор наконец-то встал в подобающую декламатору позу и начал:
— Итак, «Чудовища»:
 «Вы делаете нас такими. Чудовища с блядским блеском в огромных глазах, с улыбкой, ради которой хочется сделать всё, с гипнотизирующей и лишающей воли походкой. Чудовища с голосом древней сладкозвучной сирены, затмевающей наш разум звонким смехом, питающиеся нашим жизненным соком…»
Бенедикт Игдович медленно, стараясь не вспугнуть Сурикова, не отрывая от него внимательного взгляда, нагнулся к селектору:
— Миля, вызывай скорую…
«…Чудовища, испражняющие манящее медузное зловоние, усыпляющее нас и непреодолимо тянущее к могиле рая…»
— Миля…
— Вы! – внезапно Суриков оторвался от текста и ткнул произведением в Бенедикта Игдовича: — Вы чудовище!
От неожиданности Бенедикт Игдович вздрогнул, оторвался от селектора и схватился за сердце.
— Ах!
— И не надо! Не надо!!! – Суриков замахал текстом перед лицом редактора.
Тот побледнел и начал сползать с кресла. Вбежала Миля: «А-а!»
Суриков схватился за голову обеими руками. Он зарыдал и бросился прочь. Миля подошла к шефу.
— Бенедикт Игдович?
— Ты скорую вызвала?
— Да.
Он показал рукой на шкафчик:
— Принеси там…
Миля поспешила к стеклянному шкафчику с выпивкой, по пути нагнулась подобрать обрывки суриковской сказки. Бенедикт Игдович как-то странно и тепло посмотрел на неё и сказал:
— Хм… Чудовища.