— «Коты ссут сидя…». Любопытно. «Память зеркального карпа длится сорок восемь секунд…» и как же это они выяснили, интересно? – Грюн листал пожуханную газету, извлечённую из урны, возле которой он возлегал на зелёном газоне.
— Кстати, о котах, — Грюн отложил газетку: — У одного моего знакомого была баба….
Последовала пауза минуты на три. Это должно было привлечь всеобщее внимание и эффект был достигнут. Все склонили свои физиономии над Грюном. Пандус спросил:
— И?
— А? – Грюн открыл глаза, рассматривая нависшие над ним лица: — Что «и»?
— Расскажите, братец Грюн, — присела рядом на корточки Зюзя.
— А-а…, — Грюн скрестил руки на груди: — Была, понимаешь, у него баба. Баба, как баба, всё при ней, разве что кроме мозгов, отсутствие которых она компенсировала объёмом сисек. В нагрузку к сиськам был к бабе приставлен кот. Красивый такой, рыжий, и усы точь в точь, как у нашего…, ну по телевизору про запоры рассказывает. Короче. Жили они, стало быть, втроём, не тужили. Взяла эта баба всё, что только можно взять от взрослого мужчины, да и слиняла в Защёкино с билетёром из пароходства.
— Какой ужас! – Зюзя закрыла задрожавший ротик ладошкой.
— Нет, ну, слиняла так и, как говорится, хрен с ней. Баба с возу – кобыле легче. Слиняла, а кота-то оставила. А друг мой погрустил, погрустил и вновь зажил холостяцкой жизнью. Ожил. Хоть и зарёкся на длительные отношения, но мадамов домой к себе периодически приводил.
— Зачем? – недоумённо спросил вдруг Пандус.
Грюн внимательно изучил  удивлённые глаза Пандуса:
— В трик-трак они играли. Уж больно ему нравилась эта игра, а одному как-то скучновато, вот он и приводил.
— А-а.
— Так вот. Пригласит он, значит, мамзель. Лягут они…, то есть сядут они в трик-трак играть, а кот этот тут как тут, прыгнет и за задницу то его, то её цапнет. Понятно, что после подобных систематических экзеркуций в трик-трак играть уже не представлялось возможным. Так мало того, этот кот в виде бонуса каждое утро ссал ему (как выясняется из газеты, сидя) в ботинки. Это он всё к хозяйке своей ревновал. Задницу поцарапает, в ботинки нассыт и шмыг в окно.
А друг-то мой – добрая душа. Другой бы кто придушил бы эту хвостатую шельму, а он, вишь, не мог. Поматерится, да и остынет. Но, поскольку долго без трик-трака приятелю моему стало совсем тяжко, а в обоссанных ботинках ходить неудобно, решил он кота проучить. Сшил ему такие маленькие красные сапожки, нассал в них и напялил их коту на задние лапы, стянув скотчем. Дал тут кот дёру!
— Вот это да!
— Да.
— И что же?
— Что?
— Ну, что кот-то?
— Кот? Какой кот?
— Ну, в сапогах.
— А! Кот дал дёру, больше и не появлялся. Одно время ходили слухи, что где-то под Переславлем местные жители видели странное животное, бегающее по крышам. Видом схожим с котом. В красных сапогах…
— А друг?
— Друг? Чей? А! Друг вновь стал играть в любимый трик-трак. Сейчас в новых ботинках, с новой бабой живёт. Тоже хорошая. Мозгов, однако, тоже нет, но их она с лихвой компенсирует…
— Сиськами!
— Нет. Уж больно здорово она в трик-трак играть насобачилась. Правда, нагрузка и у неё имеется. Не кот, нет. Аквариумная рыбка. Золотая.
— Золотая рыбка? Какая прелесть! – засияла Зюзя.
— Золотая, — утвердительно кивнул Грюн: — Но, это уже совсем другая… история….