— Да, мелочи, — начал незнакомец, приветливо приподняв котелок, присаживаясь рядом со мной на парковую скамейку: — По сути, вся наша жизнь состоит из мелочей. Этакий рисунок из множества мелких пазлов, которые, если положил, уже невозможно вынуть и вставить заново.
Вот, выхожу я из конторы, захлопываю дверь. Негатив, позитив, радости и горести всё осталось там. Всё, что происходит на миле, остаётся на миле. Вот, решил я, давеча, навестить родственников. Настроение восхитительное. Солнце, тепло. Зима. Знаете у Гайдна есть такая весёленькая вещица: «тра та та та та, тра та та та та». Сажусь, стало быть, в автобус, благо места есть. Слева от меня пристраивается юноша лет двадцати, то есть существо с мозгом мухи, повадками обезьяны и амбициями Мастроянни как минимум и начинает смачно жевать. Нет, не жевать, а есть жвачку, распространяя бананово-клубничный аромат и звучное чавканье. Я, знаете, до сих пор не могу понять, как, чисто физиологически, возможно жевать с открытым ртом. Омерзительные звуки впивались в мою подкорку, но я убеждал себя, что мы живём в цивилизованном обществе и каждый субъект этого общества, даже если он обезьяна, имеет право чавкать мне в ухо, когда ему это заблагорассудится. Это не противоречит уголовному кодексу и не угрожает национальной безопасности. Как я не разбил ему лицо, сам удивляюсь, схожу на своей остановке. Проходя в парадное  нужного мне дома наклоняюсь, дабы не задеть бетонный проём и бьюсь об него головой. Ругаюсь, прости господи, по матушке, на чём свет стоит, нет, не в голос, конечно же. Про себя. Гашу всё внутри. Отобедав, возвращаюсь пешим строем. По пути самонаводящиеся зомби с телефонами тыкаются своими пустыми лбами в меня. Что интересно, попытки уклониться от столкновения абсолютно бесполезны. Ещё пазл. Мелочи. Мелочи, которые накапливаются за день, за неделю, за месяц. А за год? В итоге генерируется огромное количество энергии, которой требуется выход. Происходит взрыв. Кто страдает во время взрыва? Те, кто находятся в его эпицентре и в радиусе поражения: родные и близкие. Папы, мамы, дети, жёны, любовницы. Пазл, который не вынуть из общей картины, не заменить. Результат — разбитые лица, разрушенные узы, тёмная перепись, утраченная часть себя.
Он помолчал глядя на пруд.
— А ведь всё началось с чавкающей обезьяны.
Смахнул слезу, встал, достал из-под пальто матросскую бескозырку с лентами с надписью «Бисмарк», надел. Заложив руки за спину, незнакомец медленной флотской покачивающийся походкой направился по аллее и запел:
— Я моряк красивый сам собою,
   Мне от ро-оду двадцать лет…
Чёрные ленточки красиво развивались на ветру.