Место заключения – Земля.
— Таким образом, считаю вину обвиняемого полностью доказанной. И прошу принять суд во внимание, что это его восьмая судимость. Обвинение требует высшей меры социальной защиты. Обвинение закончило, — холёный прокурор поклонился и сел.
Судья вынул палец из носа, щелчком отправил козявку в секретаря.
— Защита, ваше слово.
— У защиты слов нет, — адвокат скрупулёзно укладывал очки в футляр.
— Что такое? – подсудимый встал: — Ах ты сушёный краб! Вонючка! Да я тебе…
— Тишина! – судья стукнул молотком по столу: — Итак, подсудимый приговаривается к пожизненному заключению на планете Земля. Процесс «Юпитер против Мора-Морта» завершён. Решение окончательное и обжалованию не подлежит! – молоток снова шарахнул по фиолетовому сукну.
— Что? Восьмой раз?! Лучше расщепите меня на атомы! На Урановые рудники! Не подходи! Мне терять нечего!
— Привести приговор в исполнение немедленно.
Охранник ткнул в Мора-Морта нейтрализатором, и тот медленно опустился на пол.
— Ой! Ой-ой-ой! – Оля схватилась за живот.
— Что? Что? – подскочил на кровати Виктор.
— Витя, Витя, Витя… Кажется началось… Ой-ой!
— Спокойно. Скорая? У меня жена рожает. Да, это снова я! На этот раз точно. Ведь точно, Оля?
— Ой, плять, точно-точно! Ой-ой!
— Так, где дежурная сумка? Ага. Всё-всё, едут. Где мои носки?
— Телефон не забудь положить! Ой-ой. И маме позвони!
— Носки мои где я спрашиваю!
Мора-Морт очнулся. Попробовал пошевелиться. Первым делом пощупал себя между ног: «О, нет! Ещё и баба к тому же… Господи! Восьмой раз! Да за что же? За два галлона синявки… Ну! Давай уже! Мать моя. Давай!». Он слышал снаружи стоны и вопли, успокаивающие и обеспокоенные голоса. Чьи-то ладони осторожно обхватили его голову и вытянули на свет.
Он кричал, перебирая все известные ему во вселенной ругательства, но люди не понимали его. Они с какой-то трепетной радостью смотрели на него и улыбались.
«Всё. Сейчас перережут пуповину и всё».
— Поздравляю, папаша, у вас девочка.
— Хэ. Дочка. На меня похожа, правда? Маруся. Оль, она улыбается!
Маруся уже не кричала. Ей почему-то было хорошо и уютно в руках этого человека.
— Витя, ты маме позвонил?
Не такая уж и плохая тюрьма...
Кому тюрьма, кому дом родной.
Кафылёк, кафылёк, какой кафылёк...
Уж какая есть. Другой не дадено.
Я-то понятно.
А тебя за что?
А меня с тобой за компанию.
Подельники, стало быть.
Слово «подельник» похоже на слово «пододеяльник».
И?
Вот даже не задумывайся и не ищи смысла.
Просто ляпнула и всё. Со свойственной мне непосредственностью.
Хорошо.
Я считаю, что Земля не тюрьма. Земля — рай.
Сколько всяческой красоты создано природой, птички, водопады, цветочные поля, острова и пальмы, которые я в детстве видела глазами Сенкевича)
Одни панды чего стоят.
Ну как может быть панда порождением ада?
Ну бред же.
Земля — рай.
А коалы, которые мечтают поработить человечество?
Армии пингвинов, которые ждут своего часа на базах в Антарктиде?
Кошачьи уже подчинили себе людей, осталось только добить. Но мы сами удачно с этим справляемся, им осталось только подождать немного.
Коала — похоже на кока-колу, а они на нас ссанкционировали, кока-кола в смысле.
У Акунина в «Соколе и Ласточке», не дословно: если в вашей местности не водятся попугаи, то слова доброго она недостойна. Как-то так.
Ну не водятся у нас попугаи! Маленько промахнулись с координатами приземления при рождении.
Ну вот такой нам достался неухоженный клочок рая)
Ну нет у нас ананасов!
А говорят росли до революции у помещиков в теплицах.
Причем у нас тут, в Саратовской губернии.
Так что было бы желание))
Напомнило 13-е путешествие Ийона Тихого. Приговаривается к вечной свободе.
Любопытно.