Коротышка смотрел на слепящий круг солнца:
— Уже полдень, — утёр он взмокший лоб: — Что-то они задерживаются.
— Что будем делать, если они вообще не появятся? – спросил Худой, сидевший рядом за большим камнем.
— Ничего не будем делать. Подождём следующего раза. Проверь мушкет.
— Порядок, — Худой откинул и захлопнул полку ружейного замка.
Из засады хорошо просматривалась дорога, поперёк которой лежал Амбал, облачённый в женское платье. На голове его был повязан чепец с рюшами. На ногах неразмерные матросские ботинки с бляшками. Он лежал, положив лапы на накладной живот, и Худой всё ещё не мог поверить, что согласился на это безумие.
— Не заснул он там? – забеспокоился Коротышка и вдруг напрягся: — Тихо! Едут. Спрячься, не маячь!
Худой залёг и взвёл курок.
Послышался топот копыт. Показалась карета, запряжённая шестёркой лошадей. Кучер, обернувшись, что-то крикнул. Ему в ответ донёсся писклявый визг:
— Дави эту дуру, Мормон, я опаздываю!
— Яхха! – кучер подстегнул упряжку, и карета, прибавив ходу, подскочила на Амбале, пройдясь по нему всеми двадцатью четырьмя копытами и четырьмя колёсами, скрылась за поворотом, оставляя клубы пыли.
Несколько секунд Коротышка и Худой не могли произнести ни звука. Раскрыв рты они стояли в полном оцепенении.
— Амбал! – Худой, бросил мушкет, кинулся к неподвижному телу громилы: — Амбал!
Подбежал Коротышка:
— Проклятье!
— Амбал! Амбал! – Худой изо всех сил тряс умиротворённую голову в помятом чепце.
— Амбал!
— Всё, уходим!
— Акта эст фабуля, — вдруг произнесла голова и открыла глаза.
— А?
Коротышка и Худой попадали на задницы.
Амбал сел, с недоумением огляделся. Вынул из-под платья мешок с сеном, имитирующий живот, выкинул его и заявил:
— Канис вивус мэлиор эст леонэ мортуо. О! – он поднял лежащий неподалёку в пыли кошелёк с вышитой лилией, потряс им у уха. Кошелёк позвенел.
— Эта сука ему ещё и деньги успела кинуть…
— Ой, — Амбал с трудом встал на ноги: — Что-то я неважно себя чувствую. А почему бы нам, друзья мои, не посетить ближайшее заведение, где можно будет отведать хорошего барашка и холодного вина? И… И…, — он осмотрел себя: — Не мешало бы переодеться.
Коротышка и Худой переглянулись.
— Дэ густибус нон эст диспутандум.

Трое сидели в трактире.
— До, ут дэс. Фацио, ут фациас.
— Слушай, Амбал, закажи нам ещё вина.
— Всенепременно. Эй, уважаемый! Будь столь любезен три бутылочки. Только уж очень попрошу не из-под стойки, а из погреба.
— Есть верное дело. Источник надёжный. Через три недели по Льежской тропе повезут сбор податей. Сперва пройдёт отвлекающий обоз в сопровождении солдат. Пустышка. Настоящий будет позже под видом торговца сыром. Так вот…
— Слушай, Коротышка…, — Худой крепко сжал кружку.
— А? – Коротышка поднял глаза и брови.
— Пошёл ты знаешь куда…
— Эрарэ хуманум эст! – Амбал оттопырил указательный палец: — Человеку свойственно заблуждаться, — и поучительно пояснил: — Это по-латыни.
— М-м-м…, — простонали одновременно Коротышка и Худой, обхватив свои лбы: — Чёрт бы побрал все эти кнопки…