— Мда…, — Ломоносов брезгливо отбросил только что прочитанную статью, почесал подбородок, посмотрел на автора: — У Вас какое было задание?
— Краткий позитивный очерк о наступлении весны в нашем городе, — промямлила Юля, потупив взор.
Ломоносов встал, заложив руки за спину, начал медленно, как акула, нарезать круги вокруг Юли. Она сидела, словно на электрическом стуле, каждую секунду ожидая, что повернут рубильник.
— Как там у Вас? Э-э… «Весна встретила меня ласковым тёплым поглаживанием…», ну-ка, прочтите вслух ещё раз.
Юля шмыгнула носом, поправила пальчиком съехавшие очки, и, не поднимая глаз, начала читать наизусть свой первый профессиональный очерк:
— Весна встретила меня ласковым тёплым поглаживанием солнечной ладошки…
— Так-так…
— Уже яркой, но ещё не жгучей.
— Продолжайте, продолжайте.
— Наряженные в зелёные обновки деревца вышагивали, как по подиуму, демонстрируя окружающему миру свою цветущую красоту, распространяя ароматы свежести и радости, дарили мне хорошее настроение. Небо, бесконечно синее небо, в которое хочется окунуться и поплыть. И наш чудесный город, проснувшийся этой весной, в преломлённом свете радуги сияет, словно распустившийся бутон лилии на утренней заре…
— Я извиняюсь, а что, бывает заря не утренняя?
— Я…
— Продолжайте, прошу Вас.
— Весна заботливо накрыла наш город тёплой разноцветной шалью экстаза…
— Всё?
— Всё…
— Ну, что ж, позволю себе пару замечаний. Краткий позитивный очерк о весне в нашем городе? Краткость есть, весна присутствует и даже к финальному экстазу, накрывшим город, претензий нет. Но где же позитив? Как Вас?
— Юля…, — пухленькая девочка совсем скукожилась в кресле и стала очень похожа на вопросительный знак.
— Юля. Значит так. Берите ручку. Пишите. Немножко подредактируем Ваше творение. Я всё-таки главный редактор и это моя «профессьон де фуа», так сказать.
Из под очков Юли покапали слёзки.
— Пишите! Итак…

«Весна.
Весна встретила меня ласковым тёплым поцелуем юной пары геев, которые как обычно после потепления, как отзимовавшие раки выползают из вонючего ила, собираются у аллеи Театра оперы и балета. Заголившиеся девицы вышагивают, как по подиуму, демонстрируя окружающему миру свои гладкие кривые ноги, пупки с окатышами и сиськи различных конфигураций, величественно покачивающиеся при движении подобно маятнику, усыпанные бижутерией, распространяя слизный запах пробуждённой похоти и вожделения, дарят мне хорошее настроение. Колонны маструбаторов, беспокойно озирающиеся по сторонам, маршируют неровным строем, потирая руки, в университетский городок. Бесконечно синее небо, нависло над нашим городом, как огромный анус, готовый проглотить, втянуть, переварить и испражнить обратно миллионное население скутанное смрадным потом наслаждения в тёплой разноцветной шали слипшегося экстаза. Весна пришла. Весне дорогу!
Всегда для вас первая, искренне ваша и только ваша Юлия М.»

Папа Юли отложил газету. Он долго и молча смотрел в стену. Вновь перечитал заметку дочери. Затем подошёл к окну. Над окном навис огромный анус, готовый проглотить, втянуть, переварить и испражнить обратно…  Что ж, всё как обычно…