«Постоянное ощущение, что происходит что-то не то. Вроде бы всё правильно и хорошо. Вот оно: возьми и делай. Всё в твоих руках. Но им не нужен твой результат. Им нужен процесс. Шпанята, которые кидают кошелек на верёвочке и ждут дуралея, что нагнётся его поднять. И вот, в самый последний момент, когда жертва предвкушает свою негаданную удачу, они дергают за верёвку и кошелёк перемещается, но не далеко. Дуралея всё ещё не покидает надежда, что наконец-то и ему повезло. Он долго корячится за ускользающим предметом, а шпанята хохочут над человеческой наивностью, глупостью и упрямством...»
— Покемоны!!!
Чёрт, ну что там ещё? Шапокляк оторвалась от мемуаров и швырнула карандаш на стол. Нехотя она отдёрнула занавеску и выглянула в окно. Город явно стоял на ушах.
— Что случилось-то?
Пробегающий по пыльной улице Мурзилкин задыхаясь сказал:
— Разведка вернулась!
На площадь уже стекались жители. Сигнальный колокол наконец-то забил «Чижик-Пыжик», что означало боевую тревогу.
— Опять учения, что ли? – Шапокляк перешла к другому окну. Отсюда, высунувшись наполовину, она могла видеть и слышать, что происходит.
Вестовой с простреленным плечом лежал в окружении горожан.
Колобок склонился над ним:
— Говори.
— Покемоны! Покемоны вышли на тропу войны! Мы наткнулись на разъезд. Через два часа они будут здесь.
Колобок выпрямился. Его прищуренный взгляд прошёлся по окружающей толпе. Теперь всё внимание, ранее прикованное к раненному разведчику, обратилось к нему. Только от него зависело теперь, что произойдёт дальше. Колобок покрутил пятиконечную звезду шерифа на своей жилетке.
— Рано или поздно это должно было произойти. Вы знаете, что делать.
Он сказал это тихо, но в возникшей тишине его слышали все.
— По местам!
Через секундное замешательство город вновь ожил. Каждый кинулся к своему посту.
Шапокляк наблюдала, как загружали в корзину воздушного шара гранаты. Винни-Пух укладывал боеприпасы, а Пятачок насиловал примус, пытаясь ускорить процесс наполнения баллона горячим воздухом. Краем глаза Шапокляк заметила, как Гена и Чебурашка тащат на балкон ратуши пулемёт. Хорошая позиция. Оттуда простреливалась главная дорога и первый удар придётся выдержать им. На колокольне устроился Дядюшка Мокус. Наверное опять пьяный, сволочь, но снайпер отменный. Лишь бы не выдал себя раньше времени.
Рядом с Колобком собрались его помощники. Они проверили оружие, забрались на лошадей.
Колобок прикурил сигару, выкинул обгоревшую спичку. На правом боку он чувствовал приятную и давно забытую тяжесть своего заряженного револьвера.
— Потрудимся, джентльмены.

— А, чёрт бы вас всех побрал! – Шапокляк наконец отлепилась от окна, — Похоже я никогда это не допишу, — она взглянула на неоконченные мемуары, нервно рванула ящик письменного стола. С бережной нежностью она достала из него завёрнутый в платочек дуэльный пистолет.
— Лариска, за мной!

Чебурашка уже заправлял ленту, а Гена определял сектор обстрела и возможность обхода, когда рядом с ними плюхнулась на грязный пол балкона старушка.
— Что, мазурики, как веселиться так вместе, а как воевать так врозь? 
Гена и Чебурашка переглянулись.
— Чего вылупились? Лариску я отправила к повороту. Когда они пойдут, она даст знать. Так что можем ещё перекурить.
Гена молча посмотрел на Шапокляк и первый раз в жизни стал забивать трубку табаком. Чебурашка достал из-за уха чинарик.
У поворота дороги раздался выстрел.
— Ну вот. Не успели…
— Лариска…