Штраус вернулся из министерства не в духе. Выпил воды.
— Фиц, зайдите ко мне.
Через минуту он тряс перед носом своего подчинённого пачкой заявлений:
— Двенадцать изнасилований за месяц — это через чур!
— Но, шеф, это виртуальные изнасилования, тут скорее дело психологов, аналитиков.
— Если бы это были реальные изнасилования, ими бы занимались в криминальной полиции.
— А как же дело минетчиц? Я уже нащупал…
— Дело о банде минетчиц временно передадите лейтенанту Миле. В общем, вот Вам кабинет, компьютер, интернет, регистрируйтесь хоть как Софи Марсо, но чтобы через неделю насильник сидел вот на этом стуле в наручниках и давал чистосердечные признательные показания. Всё!

Спустя три дня к полковнику Штраусу тихо постучались.
— Да.
Осторожно вошёл взлохмаченный, помятый Фиц, нервно озираясь по сторонам.
— Что-то Вы неважно выглядите, Фиц. Что там у Вас?
— Вот.
Полковник хмуро смотрел сквозь очки на исписанный лист бумаги возникший перед ним на столе.
— Опять?! Вы…!
Фиц смущённо опустил глаза и густо покраснел, не зная куда пристроить свои дрожащие взмокшие ладони.
Очки упали с лица Штрауса на тринадцатое по счёту заявление об изощрённом надругательстве, рот непроизвольно раскрылся. Он указал Фицу на стул, левой рукой поставил перед собой два стакана, правой шарил в служебном сейфе.
Из включившегося радио нежно запела Жанетт Димек.

v=gMVZHnH-https://www.youtube.com/watch?Cr8