— Наум!
— А?
— Зараза, пьяный что ли?
— А я всё. Отстрелялся. Принимайте объект.
— Хм. Когда успел?
— Кто рано встаёт, тот по зёрнышку клюёт. Так, я в офис.
— Завтра что б ни в одном глазу!
— Васильевна, когда напарник будет?
— Иди уже.
С новой метлой и работа у Наума пошла как-то по-новому.
Первое время он даже не замечал как быстро убиралась территория. Потом, однажды, воткнув метлу у лестницы, он со вздохом сказал:
«Как всё осточертело. Вот бы сама ты всё подметала, подруга дорогая», и пошёл обратно в подвал за забытыми перчатками и коробкой под листья. Когда он вернулся, метла стояла, где её оставили, однако все листья и мусор уже были собраны в аккуратные кучки.
— О, как, — удивился поначалу дворник, но, будучи человеком практичным и напрочь утратившим с годами свойственное его виду чувство любопытства, закинул кучи в короб и вывез на помойку.
Сомнений в том, что метла метёт сама без постороннего вмешательства не было никаких. Как и почему она это делает прагматичного Наума не интересовало. Его интересовал результат, а результат впечатлял. Листья и прочие продукты жизнедеятельности природы и человека (включая даже фантики и окурки) извлекались из самых труднодоступных мест и скрупулёзно оформлялись в геометрически правильные кучки. Единственной заботой дворника стал вывоз этих куч и загрузка их в мусорные контейнеры. Рабочий день, ранее занимавший четыре часа, теперь сократился до тридцати минут. Остальное время Наум проводил в офисе, размышляя о совершенной естественности происходящего и попытках сформулировать задачу и её решение, как бы достать такую же снеговую лопату, (или же попробовать наладить на трудолюбивый черенок снеговой ковш), поскольку за осенью обычно следовала зима, а вместе с ней и снег, который придётся убирать. Впрочем то, что метла легко справится со снегом без дополнительного тюнинга казалось очевидным. А так же рассматривал перспективы по охвату большего пространства, а следовательно и больших барышей. В таких раздумьях дворник попивал кисловатую бражку, покуривал такие же кислые сигареты и засыпал.
Елена Васильевна, крайне довольная внезапными стахановскими движениями своего дворника и тем, что вопрос о напарнике более не всплывал, и, учитывая, что его участок выдвигался на номинацию «Образцовый двор района», не углублялась в творческие процессы Наума, смотрела сквозь пальцы на его бодрое состояние и даже добилась от администрации, чтобы ему выписали премию в размере трёх процентов от положенного оклада.
Беда пришла нежданно.