Вантуз.
википедия: ручной сантехнический инструмент для механической прочистки засоров в трубах канализации и удаления из них воздуха, препятствующего движению воды.
толковый словарь Кузнецова:
инструмент для прочистки стоков раковин, ванн и т.п. в виде резиновой полусферы, насаженной на короткую палку.

Фёдор вылез из-под кухонной мойки со шлангом от смесителя в руке. Хозяйка, кокетливо покручивая пальчиком светлый локон, как бы невзначай выставила из-под халатика голую гладкую ножку, обрамлённую пуховым тапком. Фёдор взглянул на время:
— Два часа…
— Ах, что-то серьёзное? – обеспокоенные глаза хозяйки захлопали накрашенными ресницами, халатик на груди чуть раздвинулся, увеличивая обзор содержимого.
— Везёт мне на эти дела, — вздохнул Фёдор: — У двоих таких сегодня был, гусаки поменял, ничего. К третьей зашёл, унитаз у неё не сливает. Починил, а она ж меня и за горло: давай и всё! Еле отбился, — Фёдор жадно отпил из чайника, стоящего рядом.
Хозяйка в недоумении раскрыла рот.
— Вот сейчас Вам шланчик поставлю и будьте здоровы. Уж два часа, как смена закончилась, а я всё мотаюсь по этажам, от подъезда к подъезду, — Фёдор вновь нырнул под мойку.
— Порядок, — доложил сантехник, вытирая руки о посудное полотенце: — Можете пользоваться.
— Сколько я Вам должна? – не поднимая глаз спросила хозяйка.
— Отсутствие жалоб со стороны населения – лучшая награда.
Оставалась ещё надежда:
— Может быть чаю?
— Это… вряд ли.
— Спасибо, — хозяйка опять опустила глаза.
— Не за что.
Уже на лестничной площадке Фёдор обернулся:
— Да, а как у Вас с этим, ну, унитазом? Может помочь?
— Нет. С унитазом всё в порядке…
— Ну, тогда счастливо.
Фёдор улыбнулся и, перекинув через плечо сумку с инструментом, пошёл по ступенькам вниз, и вскоре скрылся в пролёте подъезда.

— Ты же говорила: Федя-Вантуз, такой классный! Супер, блин, мен! Жеребец!
— А ты хотела, чтобы я одна в дурах ходила? Фигушки! Теперь и тебе, что б жизнь малиной не казалась!
— Ну, подруга… Этого я тебе не прощу!
— На здоровье!
— Сучка!
Наташа швырнула телефон на кровать. Упала рядом, долго ревела.
Затем встала, утёрлась халатиком, шмыгнула носом и пошла к зеркалу отклеивать потёкшие ресницы.

Солнце клонилось к закату…

(до-мажор, арпеджио 3\4        
исполняется в стиле Вертинского, слегка грассируя; с придыханиями и паузами)

В сияньи сумрачной луны
С хозяйкой подмосковного борделя,
Заглаживая чувство пустоты,
Заканчивать рабочую неделю.

О, мир шампань и ёрш без лимонада!
Не запивать, зажёвывать пельмень,
И в свете поднебесной балюстрады
Болезненно расстёгивать ремень.

«Который час?» — Вас спросят неприлично,
Когда играть начнёте Вы свой панк,
Срывая одеянья методично,
Вы вспомните, что Вы сегодня пьян…

И так в сияньи сумрачной луны
С хозяйкой подмосковного борделя,
Заглаживая приступы вины,
Заканчивать рабочую неделю.

Пикапер снял грудастую бабу и трахнулся с ней за деньги…

— Роберт Робертович! Голубчик! Мне передали, что Вы настойчиво желали меня видеть, и я на зов явился! Чем могу, так сказать, соответствовать? Только, миленький мой, у меня через четверть часа эфир, так что, попрошу в темпе, в темпе.
— Эфира не будет.
— Что-что?
— Эфира не будет, Валентин Степанович.
— Как это? Это шутка? Дети всей страны, а может быть даже всего мира, собрались у голубых экранов и ждут дядю Валю с вечерней сказкой, а сказки не будет?
— Будет. Но без дяди Вали.
— Так. В чём проблема, Роберт? Под меня копают? Кто? Молчи! Я знаю! Филимонова! Эта мисс 41-го канала хочет сесть на моё место? Ты что, решил пугать малышей её силиконовыми сиськами, чтобы они мучились ночными кошмарами? А! Ты с ней спишь! Ради бога. Ради бога. Но мешать постель и искусство, это мещанство. Диккенс, какой-то! От Вас Роберт Робертович, этого не ожидал.
— Что Вы произносите в конце передачи?
— Всем спокойной ночи.
— А ещё?
— До скорых встреч.
— А ещё?
— Мои дорогие послушные мальчики и девочки.
— Ещё.
— Э-э, всё. Ах, вот оно что! Ну, этот номер у Вас не пройдёт! Мне, ветерану, который стоял, так сказать, у истоков телевидения, мне, у которого восемь внуков детсадовского возраста, мне, который с самим Епифановым в баню ходил, шьёте педофилию?!!! Грубо работаете!
— Валентин Степанович…
— Это Вам выйдет боком! Не те времена! Не тридцать седьмой год! По судам затаскаю!
— Дядя Валя…
— Какая я Вам Валя? Руки прочь! Думаете управы на Вас не найду?
Директор 41-го канала Роберт Робертович включил запись, в мониторе засияло улыбчивое лицо Валентина Степановича.
— О! Мой вчерашний эфир! М-да, вот кого надо гнать, понимаешь, в три шеи, так это костюмера. Только посмотрите, во что она меня рядит. И гримёр, тоже хороша, прекрасно знает, что у меня нос даёт синюшный оттенок, это врождённое, могла бы как-то…
Роберт Робертович прибавил звук. Дядя Валя с экрана вещал:
— «Вот и сказочке конец, а кто слушал – холодец!».
— Ну, — покраснел Валентин Степанович: — Увлёкся. Бывает. Детям нравятся такие прибаутки, залихватски смешные неологизмы.
— «Всем спокойной ночи. До скорых встреч, мои дорогие послушные мальчики и девочки. Идите все на хуй».
Экран погас.
— Да, я понимаю, — смутился Валентин Степанович: — Этот дурацкий жест рукой в конце, совсем некстати. Просто мне подтяжка в задницу врезалась, прямо между ягодиц, представляете? Архинеприятнейшие ощущения, доложу я Вам, Роберт Робертович. Но, в конце концов, это же не повод лишать меня дела всей моей жизни, не так ли? Я довёл передачу до конца, превознемогая чудовищное неудобство, я профессионал! Даю честное благородное слово, что в жизни подтяжек в студию не надену, хоть меня и пучит от ремня.
— Охрана, поднимитесь в кабинет директора.
— А! Это такой прикол, да? Ха-ха! Ай-да Вы шутни-ик! Так же и уморить можно, пожилого человека.
— И побыстрее.

— Ну, и в заключение семинара, вот вам простой принцип, которого придерживались наши далёкие предки славяне: срубил дерево — посади десять! Вот, как вы сможете трактовать такое видение, когда человек не отрывал себя от природы? А теперь попробуйте применить эту аксиому не к дереву, а к человеку. Ну?
— Убил одного, роди десять!
— Ещё какие мнения, господа хорошие?
— Бросил бабу, выеби десять!
— Опять… Савраскин… Савраскин, я поставлю Вам по моему предмету зачёт...
— УРА!!!
— Но при одном условии… Чтобы до следующего семестра я тебя не видел! И чтобы ты на пушечный выстрел, сука, не приближался к истории славянства! Вон отсюда!.. И по ебалу себе похлопай, а не дверями! Кхэ, так, продолжим. Э-э… вопросы? О! Семёнова!
— А можно мне тоже зачёт? Я у папы на участке два дерева спилила! А ещё я частушки знаю.
— Можно, Семёнова. Тебе… можно...

Втиснулся в переполненный (необычно для часа пик) автобус. Еду.
Еду-еду, никого не трогаю. Справа стоит уважаемый, которого моё присутствие в транспорте общественного назначения явно не устраивало. Не устраивало до такой степени, что он решил проявить это действием. Уважаемый был чуток постарше, чуток пониже.  Что с ним случилось, следствием установить не удалось, поскольку оно не проводилось. Уважаемый разворачивается и пытается врезать мне по физиономии. Человек, явно далёкий от школьного предмета физики и литературного наследия О, Генри, он не предполагал, что существуют законы природы, которые не в состоянии изменить даже бюро доставки товаров на дом.  Если хотите побить человека выше вас ростом – не пытайтесь бить его по голове, работайте в корпус, когда он упадёт, тут уже импровизируйте.
Естественно, я отклонился в сторонку, его кулак ушёл мимо. Что делать? В одной руке у меня сумка с драгоценным грузом, бросить её? В дребезги? Скорее позволю себя отлупить. Второй рукой держусь за поручень. Не унимается. Пошёл второй замах. Выставляю локоток. Тюк! Уважаемому прямёхонько в подбородок. Автобус тормозит на светофоре, по инерции ужасный дядька откидывается назад (валится на тётку, тётка, не оборачиваясь, бьёт его по почкам) по той же инерции уважаемый неминуемо возвращается на мой локоть (беру чуть выше) Тюк! Аккурат в кончик носа. Достаточно. Чуть посильнее и его можно было бы выносить на следующей остановке вперёд ногами. Уважаемый обратил взор к Создателю и попытался упасть. Но падать было некуда. Тётка была против этого категорически. Добавив несусветному ещё по почкам, она продвинулась вперёд.
Тут выясняется, что мужик с детьми. Два сына, школьника, всё это время (полминуты, не более) сидят впереди и скрупулёзно заняты изучением изображения в своём телефоне.
Уважаемый, совершив невидимое фуэте, сел с детьми и принялся о чём-то с ними дискутировать. Я ещё подумал: может таким папашам полезны подобные процедуры? И что с ним было? Жена ему не дала? Любовница отказала? Машина на ремонте и он бесится, что вынужден детей на автобусе возить? На такси не хватает? Эту тайну он увёз с собой в сторону автовокзала.
— Вы выходите сейчас? – это я спрашиваю девицу, прижатую к дверям.
— Нет.
— Так ты подвинься. Они так резко открываются. Меня один раз здорово прищемило…
Подвинулась… С непременной блядской улыбкой.

А Вы говорите, что мы головорезы) (Портос)

После очередной попойки самые стойкие подътягивалтсь на кухню. Всеобщий бодун разной степени. Сидим. Курим. Да, курим! Вползает мадам, нет она не сделала пластическую операцию. Её губы и рожа распухли естественным образом, узкие глаза ищут место, куда бы сесть:
— Да,  — тянет она: — А вот были ли раньше времена, мужчины вставали, когда женщина входила…
Кто-то сделал попытку подняться, я остановил его положением руки на плечо:
— Вы сто лет боролись за равноправие. Вы его получили…
Мадам попыталась поднять брови, брови отвалились, села на стол. И так мне противно стало. Что ни в словах описать, ни в сказке рассказать….