(Посвящяется И.)

— Поехали к тебе.
Улыбка до ушей, ямочки на щёчках, глаза сверкнули фианитом.
— Ну, поехали... 

Первый и последний раз не потому что хочу, а потому что попросили.

Просыпаюсь от толчка в бок. Мой милый ангел-хранитель, в который раз ты спасаешь меня. Зачем?
Успеваю схватить её руку за запясьте. Ножницы у самого глаза. Какая она стала тяжёлая, и откуда в её тельце столько силы. Шипит, как гарпия. Слюна брызжет мне в лицо.
— Сдохни! Сдохни, тварь! Сдохни!
Наконец, ножницы на  полу, она у меня подмышкой. Перестала царапаться и кусаться, затихла, поняла, что эту партию проиграла. Выкидываю в подъезд её, её обувь, её одежду. Стою, смотрю в зеркало.
Что это было?

Прошёл год. Звонок.
— Алло, как дела? Давай встретимся?
— … Давай...

Больше я её никогда не видел. 

— Аш 4, Аш 4, вызываю «Аполлон», Аш 4… Твою мать! Всё. Батареи сели. Четвёртый день торчу на этой сраной планете. Запасы воды и еды ещё на сутки. Радиомаяк сломался при посадке. Здесь меня найдут не скоро. Чёрт, всё, что нужно, это заменить...
— Стартовый чип, микро 312 Б? — раздалось за моей спиной.
Всё. Галлюцинации.
  — Стартовый чип, микро 312 Б, производство Малайзия, Земля?
И тут стало страшно.
Я обернулся.
На меня  смотрел четырёхглазый, трёхметровый Уй-знает-кто, а так же маленькая пульсирующая хреновина в его конечности, направленная мне в лоб.
—  Вы вторглись на частную территорию и мне придётся уничтожить Вас, если в течении трёх часов Вы не покините мою планету. Я не объявлялся ранее, поскольку наблюдал и изучал Ваш язык, чтобы донести до Вас эту информацию. Вот микро 312 Б, ставте и улетайте.
Он протянул мне чип. Я взял. Остальное происходило как во сне. Чип подошёл, индикаторы приветливо замаргали, я ввёл координаты и стартовал.
Главное никому об этом не рассказывать, иначе курс психической реабилитации, отстранение от полётов и на дачу выращивать капусту.
А что бы сделал я, свались ко мне в огород  этот четырёхглазый мудак в идиотском малиновом комбинизоне? Скорее всего разнёс бы ему голову зарядом дроби. А он три дня слушал, смотрел, изучал мой язык, чтобы попросить меня убраться. Может я помял его любимый цветок, а в руках он держал не оружие, а какую-нибудь лейку. Пришёл полить садик, а тут на тебе! Какая-то херня в клумбе дымится, какой-то хрен ковыряется, матерится, ссыт и срёт, как у себя дома. Вот интересно, где он добыл стартовый микрочип?
Даже не хочу думать об этом...

 Сама садик я садила,
 Сама буду поливать! 

Его жопа обладает уникальным свойством чувствовать приближение опасности. Это кажется весьма полезным качеством, которым обычно не наделяется эта часть человеческого тела. Инстинкт самосохранения, столь развитый в его заднице, многократно спасал жизнь не только ему, но и лицам, находившимся в непосредственной близости. Прошу обратить на это особое внимание и выделить дополнительные средства на изучение вышеизложенного феномена.
Густав.

Четвёртый час Васильков слушал в клубе выступление лектора на тему: «Литература в нашей жизни, или жизнь в литературе».
Лектор медленно прохаживался, зыркал глазами и периодически тыкал пальцем в аудиторию. Василькову казалось, что этот палец и угрожающие взгляды предназначались именно ему. Нервы натянулись до предела и, наконец, лопнули.
Василькрв вскочил на сцену и с разбега бросился на лектора, повалился вместе с ним на пол и стал бить кулаками:
— А Вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте водосточных труб?! Трупы! Трупы! Трупы в трубах!!! Срали кони, ржали пушки, написал всё это Сушкин! Сушек нет в буфете, понимаешь? Сушек! Сушек!..
Обессиленный Васильков лёг на лектора и затих. В возникшей тишине раздался мощный храп.
— Анрэ, товагищи..., — послышалось из под Василькова: — Тяжёлый, блядь, шука...

Не падайте в лужу,
паручик Галицын.
Корнет Оболенский,
не блюйте в окно.

Ну, не плавайте в луже,
паручик Галицын.
Корнет Оболенский,
не ссыте в штаны. 

Переключаю каналы...

Реклама… Реклама… Реклама… Реклама...

Дом 2!
Гермафродит в тельняшке и черной оправе очков...
Кошмар!!!

Реклама… Реклама… Реклама...

Смешарики. Наконец-то! 

Что происходит? Такое ощущение, что свернул не туда. Какой-то паноптикум, кунскамера. 
Или прошёл ураган или проводилась чистка.
Или все покончили жизнь самоубийством?

Атавизм. 

— Пакемоны окружают! 

— Есть мнение, понимаете, что среди присутствующих здесь джентльменов, понимаете, присутствует, понимаете ли, как бы вовсе и не джентльмен, а как бы совсем, понимаете, наоборот.
— Что за бред, профессор, выражайтесь яснее! — майор Шнапс начинал терять терпение.
— То есть в физиологоическом плане, так сказать, вовсе не мужчина, понимаете, и уже не мальчик, а даже вполне возможно, извините, уже и не совсем девочка...
Говоря это, профессор Марвел совершал марш по залу туда и обратно, при этом выделывая всевозможные коленца и крутя указательным пальцем в воздухе.
Доктор Зингер взорвался:
— Ну, объяснитесь же, наконец!
— В общем, джентльмены, извините, среди нас, понимаете, присутствует, пардон, женщи.., то есть дама, вот.
Первым отреагировал барон Фогель. Он подскачил к Марвелу и схватил его за фалды фрака, задрав их ему до ушей. Послышался резкий звук разрываемой ткани:
— Вы с ума сошли!!!
— Успокойтесь, барон, — сказал обермейстер Крамер, пользующийся, почему-то, непререкаемым авторитетом в этом обществе.
Затем он, не вствая с кресла и не выпуская сигары, обратился к Марвелу:
— С чего Вы, собственно, это взяли?
— Из анонимного письма, которое я обнаружил сегодня под своей подушкой… — понижая голос до шёпота сказал Марвел: — У меня нет оснований не доверять ему.
— Чушь!
— Предъявите письмо, профессор. Оно при Вас?
— Конечно!
— Так, — Крамер надел пенсне: — «Среди вас находится женщина.» Любопытно… Действительно. Я думаю этому письму можно верить.
Профессор Марвел победоносно задрал свою козлиную бороду вверх.
Все присутствующие посмотрели на Борвинека, поскольку он обладал, по общему суждению, самым писклявым голосом.
— Это поклёп! — запищал Борвинек, ловя на себе недружелюбные взгляды: — Джентльмены, даю слово!
— А нука, приятель… — Шнапс, Зингер и Фогель уже приближались к нему, закатывая рукава: — Поглядим...
— Господа! — обермейстер затушил сигару: — Обойдёмся без насилия, тем более, что среди нас дама. Решим дело, как мужчины. Прошу всех подойти к столу.
Все послушно собрались у круглого стола покрытого зелёным сукном.
— Теперь мы одновременно расстегнём наши штаны и покладём их содержимое на стол. Тот, кто не сможет это сделать и будет являться особой, чьё присутствие недопустимо в этом доме. Иного выхода я не вижу.
Удивлённые взгляды долго созерцали друг друга, пока Шнапс не заорал:
— Гениально! Прошу, господа!
— Да! — поддержал Фогель. Его рука поползла к ширинке.
— Ну, что ж… Разумно… — доктор Зингер начал расстёгивать брюки.
— Вот он, момент истины! — пропищал Борвинек.

Десять минут шестеро мужчин в полной тишине стояли со спущенными штанами вокруг стола демонстрируя свои первичные половые признаки, пока обермейстер Крамер не закурил новую сигару и не произнёс:
— Подобного позора я не испытывал в своей жизни никогда, джентльмены.
— Ах ты, сука! — Фогель бросился на Марвела, но запутался в штанинах и брякнулся на пол.
Марвел кинулся к двери, но тоже упал. Тут же на него навалились Зингер, Шнапс и Борвинек.
— А! — А! — А!
— Я из тебя сделаю даму, падла!
— Записка?! Сожри её!!!

Пока профессора скручивали и выкидывали в окно, Крамер застегнул штаны, уселся в кресло и довольно щурясь выпустил два колечка голубого табачного дыма из под пышных усов.

12.07.2013